Игорь Иванчик, студент
«Было ощущение, что надвигается какое-то огромное историческое событие, в котором надо поучаствовать»
Андрей Беляев, школьник
«Отец сказал: „Через несколько лет тебе станет стыдно своих слез“»
О болезни Вождя сообщили, кажется, второго числа. Ясно было, что он без сознания и вряд ли выживет. Но в газетах всё еще печатали рапорты: «Москва, Кремль, товарищу Сталину Иосифу Виссарионовичу» с верноподданническими пожеланиями. В школе занятия шли, как обычно, и болезнь, конечно, обсуждали, но болтать зря
Алла Малкина, старшеклассница
«Я прямо страдала, что я такая свинья и не плачу, но плакать мне не хотелось»
Галина Наринская, старшеклассница
«Вбегает брат и кричит: „Девки! Пляшите! Подох! Подох!“»
Папа мой был инженер, а мама не работала, была домашней хозяйкой. Она, конечно, занималась нашим с сестрой развитием, литературным вкусом. Она очень любила стихи, все это знала, обожала Серебряный век. И поэтому наше отношение к Сталину было сформировано мамой. Мама, уже начиная с процессов над Бухариным
Эмма Секундо, второклассница
«Мы с моей одноклассницей почему-то смеялись. Нам сделали замечание»
Борис Равдин, школьник
«Подойдя к отцу он еще раз, раздельно повторил: „Дер. Вонц. Хот. Гепейгерт“»
Арво Валтон, ссыльный школьник
«Думаю, эстонцы в этот день улыбались друг другу, когда никто не видел»
Лара Родман, студентка
«Какой у него низкий лоб! Я никогда этого ни на каких портретах не замечала»
Я родилась в 1931 году в Москве. Жили мы в коммунальной квартире в Столешниковом переулке. Мама работала в Доме Санпросвета, папа был профессором химии, работал в Институте азота. В 1953 году я училась в Московском университете на биологическом факультете, сестра окончила филологический факультет МГУ и к этому
Елена Сергеева, студентка
«Облако пара поверх толпы достигало верхних этажей зданий»
