Родители мои были известными учеными-медиками. По узкой специальности — фармакологи. Отец мой умер в 1949 году, затравленный доносами, угрозами и проч. Тогда уже была эта волна травли интеллигенции. Он был членом Академии медицинских наук. Мама, Мария Михайловна Николаева, — профессор, доктор медицинских наук, заведовала кафедрой в Московском фармацевтическом институте. К весне 1953 года медицинские сливки очень сильно поредели — «дело врачей». Это были не только евреи, но и русские, например, знаменитый терапевт Виноградов. В тюрьме умер потомственный дворянин старик Зеленин («капли Зеленина»). Они вместе с моим отцом создали Институт терапии в Петроверигском, который потом стал Институтом кардиологии.
И вот в начале марта 1953 года (числа не помню) вечером некто позвонил в дверь и вызвал маму куда-то ехать. Вернулась она поздно. Оказывается, были собраны профессора по всем медицинским специальностям, и терапевт Тареев, председатель консилиума, представил анализы некоего больного Х и опросил всех, как его лечить. Таинственный больной был плоховат. Мама, в частности, должна была подтвердить назначения лекарств и их дозировки. На следующий день — больному гораздо хуже. Та же игра. На третий день данные были таковы, что ясно было: больной умирает. Так и сказали. 6 марта появилось сообщение о смерти Сталина. Профессора в те дни не обсуждали между собой и не гадали, кто был их заочный пациент, хотя догадались. Но в них запало подозрение, что речь шла об уже мертвом человеке, а хороший специалист (каким был Тареев) мог представить красивую динамику угасания. Никогда потом я не читала об этих консилиумах, а мама никому не говорила. Сейчас я впервые об этом пишу.
Сама я училась в тот момент на втором курсе университета. Нас собрали и прочли сообщение о смерти как краткий факт. Все мы стояли и многие плакали.
Мать моей однокурсницы Майи Максимовой (ныне д.ф.н. М.В. Ляпон) была беременна с большим сроком. Она вышла на улицу посмотреть толпу. Толпа ее смяла и сбила. Так что она родила двух мертвых близнецов.
Что касается отношения семьи, то вернувшись из университета, я увидела свою отсидевшую в лагере и в ссылке тетю (ее мемуары напечатаны в книге «Эволюция ценностей») встретившую меня словами «Кащей подох!».
Вот, собственно, и все, что я могу сказать.
Татьяна Михайловна Николаева (1933-2015), филолог-лингвист