В начале 1953 года мою семью выслали из особо режимного города Челябинска-40, где отец работал инженером, назад в Пермь (в Пермь моих родителей эвакуировали из Ленинграда). Так что в марте 1953 года мы уже были в Перми.
Я в свои 7 лет не знала, кто такой Сталин, — я не ходила в детский сад и была абсолютно асоциальна, поэтому и его смерть, и все, что с ним было связано у «нормальных» детей и людей, для меня было полным сюрреализмом.
Мой день рождения — 5 марта. И в этот злополучный день сдох Сталин. В школе траурная линейка. Нас построили по классам. В том самом холле, где я, спустя почти полвека, работая в этой школе, провожала своих учеников-выпускников, где сейчас мой внук бывает на разных школьных мероприятиях.
Линейку проводила завуч школы. Она рассказала нам, кем был Сталин и как теперь будет без него плохо жить. Многие учителя и ученики плакали. Затем заиграла траурная музыка и завуч зычным голосом скомандовала: «На колени». Почти все с шумом грохнулись на колени. Я — нет. Я была в полном недоумении: не знала, кто такой Сталин, почему все плачут, за что они так его любили. Вот когда умерла моя бабушка — это понятно: она меня любила, жила со мной, все для меня делала, а тут какой-то незнакомый страшный дядька (его громадный портрет в черной рамке висел на стене перед нами). И он показался мне похожим на тех страшных дядек, которые меня ощупывали на вокзале в Челябинске, которые оторвали голову моей куклы, развернули братика. Я стояла во весь рост совершенно ошеломленная и оцепеневшая.
Объявили траур на три дня, и нас отпустили домой. А дальше еще больший кошмар. Отца вызвали в школу к директору. Он вернулся домой в ярости, снял с себя ремень и в первый и последний раз в жизни отлупил меня. Позже пришла мама. Отец рассказал ей, как плохо воспитана их дочь и что из-за меня у него могут быть неприятности. Они посовещались и объявили мне, что отныне мой день рождения не будет праздноваться. И так было до моих 12 лет. Когда наступил мой 12-й день рождения, я заявила родителям, что если мне нельзя пригласить домой друзей и устроить праздник, то я просто буду на весь день уходить из дома. В это время мы уже жили в нормальных условиях, я преодолела все свои комплексы, хорошо училась, у меня было много друзей. И жизнь налаживалась. А тогда, 5 марта 1953 года, я замолчала на несколько дней и потом еще долго заикалась. А помню все, как будто это было, скажем, пару дней назад.
Алла Клоц (р. 1945), преподаватель английского языка