Когда умер Сталин, мне было 15 лет и я учился в 7-м классе в московской школе № 657.
Как и большинство граждан нашей страны, я воспринял смерть Сталина как большое несчастье, постигшее всех нас. О том, кем он был на самом деле, и какие беды навлек на миллионы граждан нашей страны, я ничего не знал. Родители, конечно знали об арестах, доносах и т.д., но на эти опасные темы при мне не говорили. Хотя, возможно, все-таки говорили, но по-еврейски, чтобы я не понял. Такой прием они практиковали время от времени.
В школе нам объявили, что на следующий день, 6-го марта, мы, старшеклассники, вместе с преподавателями соберемся около школы и организованно пойдем в Колонный зал Дома Союзов прощаться со Сталиным. Я объявил об этом родителям, они не возражали.
На следующий день пришли практически все. Школа была на улице Чаплыгина. Мы построились колонной и пошли по улице Чаплыгина, Большому Харитоньевскому переулку, далее по Чистопрудному бульвару до метро «Кировская» (сейчас «Чистые пруды»). Оказалось, что в том же направлении идет множество людей. У метро людей было уже очень много, они продолжали прибывать со всех сторон и вливаться в нашу колонну. Колонна быстро разрушалась.
Мы пересекли улицу Кирова (ныне Мясницкая) и вместе с массой народа пошли по Сретенскому бульвару в сторону Трубной. Но люди шли не по бульвару (вход на него был перекрыт), а по тротуару с левой стороны. Вдоль тротуара стояли грузовики, чтобы никто не мог выйти на проезжую часть дороги. В грузовиках были солдаты.
Таким образом, огромная масса народа оказалась зажатой между стенами домов и грузовиками. Движение застопорилось. Возникла страшная давка, поскольку сзади напирали все новые и новые люди, а продвижения вперед почти не было. Я потерял всех своих товарищей и оказался зажат в людской массе настолько, что было больно, трудно дышать, и я не мог пошевелиться. Стало очень страшно, поскольку угроза быть раздавленным или затоптанным толпой насмерть была вполне реальной. Изо всех сил я старался не оказаться рядом с грузовиками — существовала очень большая опасность быть раздавленным о грузовик. Кругом кричали от боли и страха люди, особенно женщины.
Солдаты на грузовиках, имея соответствующий приказ, пресекали попытки людей пролезть под грузовиками на свободную проезжую часть дороги. Вместе с тем я видел, как солдаты спасли женщину, оказавшуюся прижатой к грузовику — они втащили ее в кузов.
Так продолжалось долго. Сколько — не знаю. В давке я не разобрался, пересек ли Сретенку и попал ли на Рождественский бульвар. Но уверен, что до Трубной площади не дошел, иначе бы вряд ли остался живым. В какой-то момент я оказался вынесенным толпой к входу во двор. Мне удалось оторваться от толпы и оказаться во дворе небольшого дома. Это было спасением.
Вечерело, холодало. Удалось войти в подъезд и найти местечко на лестнице. Там я и провел всю ночь. Ужасно замерз.
К утру толпа рассеялась, и я пешком пришел домой. Родители были счастливы, что я вернулся живым и здоровым, и не слишком меня ругали.
Потом я узнал, что именно там, в конце Рождественского бульвара перед Трубной площадью, куда я не дошел совсем немного, была ужасная мясорубка. Известно, что Рождественский бульвар круто спускается вниз к Трубной площади. Но выход на площадь был перекрыт. Люди, оказавшиеся перед Трубной площадью, были просто раздавлены сзади идущей вниз по уклону толпой. Погибла масса народа.
В тот же день или на следующий, точно не помню, прошел слух, что один из наших товарищей Миша Архипов, не вернулся домой и, возможно, погиб. Очень скоро слух подтвердился — Мишу нашли в морге.
Как водится, о безобразной организации похорон Сталина, повлекшей гибель многих людей, никогда ни строчки не было написано в официальной прессе. До сего дня неизвестно, сколько людей погибло. Неизвестно также, кто организовал похороны и ответственен за гибель людей, понес ли он наказание. Несмотря на то, что прошло 60 лет, эти данные необходимо опубликовать.
Леонид Павлович Симановский (р. 1937), инженер