Я родился 7 октября 1943 года. Мой отец, Соломон Гиршевич Шубин, был военнослужащим, мать, Цецилия Израилевна Шубина, работала в секретариате Совмина.
Мы жили в Москве, на улице Серафимовича — у нас была комната в коммунальной квартире в Доме на набережной. В 1953 году моему младшему брату было шесть, моей старшей сестре — девятнадцать.
Как узнал о смерти Сталина — я не помню, свою реакцию тоже не помню, люди вокруг были скорее напуганы. Учитывая, что в семье все время шли разговоры о деле врачей и сестра пыталась поступить в институт, то тема еврейства была постоянно на слуху, особенно боялись, что будут высылать.
Со дня смерти до похорон у нас в школе проводили беседы, все ходили со скорбными лицами и стремились попасть в Колонный зал, посмотреть на Сталина. Я учился во вторую смену, и когда родители ушли на работу, мы с сестрой и братом решили тоже пойти посмотреть на Сталина. Инициатором, конечно, была сестра. Что ею двигало, сказать не могу, а у меня было любопытство — никогда не видел Сталина. Брата мы взяли с собой, потому что его не с кем было оставить дома. Так как мы жили в центре, мы просто перешли Большой Каменный мост и мимо библиотеки Ленина, мимо консерватории попытались выйти на улицу Горького. Но там стояли заслоны. Проходными улицами и дворами мы вышли к задней части Моссовета. Там была уже довольно большая толпа, она вдруг начала подлезать под грузовики, которыми была перегорожена улица. Мы тоже полезли под грузовики, но за ними стояла цепь солдат. Мы слышали тех, кто находился на улице Горького, там кричали. Я думаю, сестра сообразила, что туда лезть не надо, да и мне нужно было идти в школу. Обратно мы шли довольно долго, потому что там, где мы утром прошли свободно, теперь стояли солдаты и грузовики. У сестры был с собой паспорт, и нас пропускали, так как мы шли домой. В школу я, конечно, опоздал, но когда я объяснил, почему опоздал, меня, естественно, ругать не стали.
На следующий день после похорон, 10 марта, наш класс принимали в пионеры. Не знаю, каким образом, но наш класс пустили вечером на Красную площадь. Мы выстроились перед мавзолеем и мне, как отличнику, было поручено произнести клятву. Текст ее дословно, естественно, не помню, но там были слова о нашей верности Ленину и Сталину и обещания, что их дело находится в надежных руках.
Никаких следов в моей жизни 5 марта не оставило. По образованию я инженер, всю жизнь занимался своей техникой, как и все население страны, получал дозированную информацию: плохой Сталин, волюнтарист Хрущев. Что из себя представляет Брежнев, я видел уже сам. Особенно мне нравился интернационализм с ограничениями при поступлении в вуз и на работу. Потом выяснилось, что и дедушка Ленин тот еще был гад. В общем, как я понимаю, никто из тех, кто был тогда на площади, клятву, к счастью, не сдержал.
Григорий Соломонович Шубин (р. 1943), инженер-механик