По-моему, мы узнали о смерти Сталина из сообщения по радио. Мне кажется, что сообщили не 5-го, а 6-го. На улицах были громкоговорители, конечно, и непрерывно шли сообщения, но я узнала дома. Папа в тот момент оказался в командировке, где-то в Сибири. Мама не работала и сидела дома. В нашей семье не было репрессированных, но я помню, что никто не плакал. Рахиль Борисовна, наша соседка и мама моей самой близкой подруги Фиры, сказала: «Ну, теперь мы кончились совсем!». Может быть, она имела в виду, что с евреями разберутся окончательно. Многие боялись, что с евреями покончат.
Мы с однокурсниками — я училась в Гнесинском институте — договорились назавтра собраться на Пушкинской площади и оттуда вместе пойти к Колонному залу Дома союзов. Это было, мне кажется, 6 марта. Я жила в Тихвинском переулке, рядом с Новослободской, и оказалось, что до Пушкинской площади добраться нельзя. Всюду были толпы людей, и даже из переулка на Новослободскую улицу выйти было трудно. Но я вышла, а подходы к Бульварному кольцу перегораживали грузовики. Они стояли вплотную друг к другу, так, чтобы пройти нельзя было. Конечно, я ни с кем не смогла встретиться и решила идти одна. По Петровке, наверное, дошла до бульвара. С другой стороны от грузовиков шла очередь в четыре-пять человек шириной. Где очередь заканчивалась, я не знала — и те, кто хотел пролезть побыстрее, перелезали через грузовики. Я тоже решила попробовать. Встала на подножку, как-то пролезла и уже спустила ногу с другой стороны — но мне ее сразу так прижали к стенке грузовика, что я быстро убрала ногу и осталась наверху. Где-то надавили на толпу — все отошли назад. А я так и стояла на подножке, у меня появились соседи. И какой-то дядька говорит: «Что ты здесь делаешь, девочка!». Схватил меня за плечи — у меня было новое пальто с плечами и черным воротничком — и спустил обратно. Нога болела, я похромала домой и больше не пыталась. Даже не знаю сейчас, зачем я пошла. Все пошли — казалось, что со смертью Сталина и страна кончится. Помню, что очень жалко было новое зимнее пальто — в одном месте рукав оторвался.
Одновременно со Сталиным умер композитором Сергей Прокофьев. Похороны его были в другой день, ими занимался Союз композиторов, и гроб стоял в Доме композиторов, который тогда находился на Миусской площади. Это было недалеко от моего дома. Мы, студенты Гнесинского, конечно, пошли. Стулья стояли в зале, мы сидели. На панихиде было очень мало людей.
Галина Вениаминовна Мак (р. 1929), преподаватель музыки
Подготовила Ирина Мак