Для чего смотреть на эти старые фото, вглядываться в эти чужие лица людей, которых наверняка уже нет на свете? Для чего вспоминать эти приступы народной скорби, они же приступы массового безумия?
Ответов, наверное, немало. Мне главным кажется такой: к эпохе сталинизма, к ее рутине и к ее эксцессам, в том числе к событиям вокруг похорон Сталина, надо внимательно присматриваться, чтобы постараться понять: насколько мы похожи и насколько отличаемся от людей на этих снимках. Точнее, глядя на людей того времени и вспоминая их рассказы об этом дне, надо попытаться понять, насколько мы как общество отличаемся от общества в те годы и в те дни? Будут ли сегодняшние россияне в каких-то случаях вести себя так, как толпы в дни похорон Сталина? И вообще, возможно ли или невозможно, а если возможно, то в какой мере возможно повторение тех несчастий, которые пережила страна при Сталине?
Думающим о сегодняшнем обществе полезно знать, что какие-то уроки гласности им усвоены. Это показали результаты всероссийского опроса населения 18 лет и старше, который был проведен Левада-центром в феврале 2013 года. На вопрос: «С чем у вас лично связывается смерть Сталина?» более половины жителей страны (55%) дали ответ: «Прекращение террора и массовых репрессий, освобождение из тюрем миллионов невиновных людей». Вариант же «утрата великого вождя и учителя» выбрали всего 18%. (Среди самых молодых — 13%, среди самых пожилых — 26%, но и в этой возрастной группе они составляют меньшинство.)
Но опрос показал, что знания о жертвах нашим современникам недостаточно, чтобы вынести определенное суждение по поводу того, «какую роль сыграл Сталин в жизни нашей страны?» Начать с того, что среди людей до 40 лет затруднившихся/отказавшихся ответить больше, чем выбравших какой-либо определенный вариант ответа. Далее, людей, выступающих с позиций определенно сталинистских или антисталинистских, тех, кто назвали роль Сталина «безусловно положительной» или «безусловно отрицательной», мало — не более 10% с каждой стороны. (Подчеркнем, что даже среди сторонников Зюганова таких «сталинистов» менее 20%, а среди сторонников Прохорова «антисталинистов» едва более 10%.) Основная часть общества, две трети россиян выбирают между «мягкими» ответами. Так, «скорее отрицательной» эту роль назвали 22% а «скорее положительной» — 40%.
Подытожим: массовое сознание не разделено на тех, кто «за Сталина» и «против Сталина», тех, кто признает его преступления, и кто их отрицает. Нынешнее массовое сознание «все знает», но предпочитает «не судить», «не осуждать». (Этим оно конечно не похоже на сознание советских людей сталинской эпохи.) Рискнем оценить его состояние так. Нынешние люди не ищут себе вождя, не жаждут кого-то уничтожать репрессиями, как в 30-е. Но твердого иммунитета против власти, которая соберется так поступать, у них еще нет.